Перевод автобиографии «Брутус Бифкейк: Напыщенный и Резкий» | Глава 1

Всем привет, меня зовут Владислав. Я не буду особо сильно затягивать и начну с вопроса, почему мой выбор пал именно на Брутуса Бифкейка - человека, которого, казалось бы, если и вспоминают, то не за какие-то особые заслуги в рестлинге, а скорее за дружбу с Халком Хоганом и целую кучу весьма сомнительных гиммиков.

Я не застал годы активной карьеры Брутуса. Начал смотреть рестлинг 10 лет назад, когда Бифкейк уже плавно подходил к завершению выступлений на ринге, лишь иногда появляясь на шоу разных независимых промоушенов. Первым сюжетом, который я застал, было противостояние Джона Сины и не так давно вернувшегося Кейна, который сразу же стал моим любимым рестлером, показавшим, что на самом-то деле рестлеры – это не обязательно дерущиеся мускулистые мужики в трусах, как я думал раньше.

«Любимый демон Дьявола» открыл для меня мир неординарных выделяющихся образов. Я начал изучать историю WWE и открыл для себя еще больше новых кумиров – Папу Шанго, Голдаста, Клоуна Доинка, Джона Тенту, наиболее известного как «Землетрясение» и прочих. И каково было мое удивление, когда я узнал, что есть рестлер, который в разные годы успел побывать брутальным байкером, стриптизером, парнем, выбегающим на ринг в костюме скунса и тут же убегающим обратно, парикмахером, мясником с амнезией, зомби, сюжетным младшим братом Халка Хогана и нарциссом, помешанным на собственных ягодицах. Это взорвало мне мозг, и я просто не мог не заинтересоваться его персоной. По ходу изучения оказалось, что это человек с достаточно интересной жизнью и, в то же время, трагичной судьбой.

Брутус Бифкейк – человек, череп которого был буквально раскромсан на сотни маленьких кусков, который какое-то время даже не мог самостоятельно дышать и вообще не должен был выжить. Но он мало того что чудом остался в живых, он также смог спустя некоторое время вернуться на ринг после тяжелейшей травмы, не желая завершать свою активную карьеру. Его выступления стали на порядок хуже и он так и не смог добиться тех же успехов что и до травмы, но это было предсказуемо – все-таки любой неосторожный удар по голове мог стать для него последним. Поэтому сам факт его возвращения уже был чудом. И меня вдохновила его страсть, его рвение во что бы то ни стало вернуться к делу, которое он искренне любил и любит до сих пор (он продолжает появляться на разных мероприятиях и не так давно было анонсировано его участие в традиционном круизе Джерико в следующем году, последний же его матч, согласно cagematch.net, состоялся в ноябре 2015 года).

Впереди вас ждут 25 (либо 24, так как Брутус посвятил целую главу тому, с кем, как и когда он спал, что лично мне не особо интересно, и я пока не уверен, буду ли ее переводить) глав, повествующих о жизни довольно интересного, на мой взгляд, человека. Кроме того, эта книга – настоящая кладезь разных забавных закулисных историй. Заранее сделаю небольшое предупреждение. Брутус писал книгу в соавторстве с Кенни Казановой – человеком, который также приложил руку к автобиографиям Камалы, Сабу и других рестлеров. И Кенни славится своей любовью к темам ниже пояса – в книге большое количество соответствующих историй, каламбуров и просто грязных словечек. Перевод не дословный, часть, как мне показалось, совсем неуместных реплик я вырезал, но все-таки большинство остались. Если же вас подобное не смущает, то, надеюсь, вы получите удовольствие от прочтения и, наверняка, узнаете что-нибудь новое.

Отдельно хотелось бы выразить благодарность пользователю ElRaven - моему старому товарищу, который смотивировал меня не бросать перевод и помог с поиском площадки для публикации. Ну а еще у него музыкальный вкус классный, да.

А теперь самое время окунуться в историю Брутуса, в которой будут затронуты как его лучшие годы в WWF и не особо в WCW, так и выступления на территориях, первые туры по Японии и Австрии, короткий забег в AWAи выступления на независимой сцене начала нулевых. Но сегодня начнем с его детства.

ГЛАВА 1 - В НУЖНОМ МЕСТЕ И В НУЖНОЕ ВРЕМЯ

Я вырос в Тампе. Я жил в небольшом доме и был средним из пяти детей. У меня было три сестры; две старше меня и одна моложе. Также у меня был младший брат. У всех нас было очень счастливое детство. Мои родители усердно работали, чтобы «идти в ногу с джонсами» (английская идиома, буквально означающая «жить не хуже других»). Мы были типичными представителями среднего класса. Мы выросли в очень хорошем районе, где большинство наших соседей были более обеспеченными, но мы старались походить на них.

Моя мама работала медсестрой в больнице Святого Иосифа в Тампе. Мой отец работал на почте почти всю свою жизнь. Хотя почтовое отделение это, наверное, самое скучное место работы, мой отец не унывал. Вне работы у него было прекрасное хобби. Его всегда тянуло к творчеству, так что он искренне хотел научиться играть на саксофоне и кларнете. И в итоге у него это вышло! Хотя сказать, что он просто научился играть – значит не сказать ничего. Он прекрасно овладел инструментами и стал выдающимся музыкантом, настолько, что стал президентом Союза музыкантов в Тампе, Флорида. Мой папа играл на саксофоне для местной группы «Tampa Police Dance Band». Он никогда не был полицейским, но большинство остальных участников были, так что название в определенной мере себя оправдывало. И черт, они были действительно хороши. Они постоянно ездили с выступлениями по всему штату. Бывало такое, что я мог не видеть его целую неделю. Тогда меня это очень злило.

Мне, однако, нравилось слушать как играет мой отец. Довольно часто они устраивали небольшие концерты в городе, в зоопарке Лоури-Парк у больницы, где работала моя мама. По пятницам мы брали с собой немного еды и ехали смотреть, как папа играет на сцене «Extra Concert Series», где очень долгие годы демонстрировались лучшие местные музыканты. Было очень много людей, которые приезжали отовсюду. Будто городская суета приостанавливалась на некоторое время во имя музыки. Обычно мы специально парковались где-нибудь подальше, чтобы не стоять в пробках и чтобы мы могли прогуляться пару кварталов. Помню, мы с мамой тащили шезлонги, пока сзади шли мои сестры. Затем мы всей нашей дружной семьей сидели и ели болонские сэндвичи, наблюдая, как играет папа.

Мои родители были классными. Мои самые ранние и самые любимые воспоминания включают моих родителей, старающихся изо всех сил подарить нам самое лучшее детство. Летом мы всегда ехали куда-нибудь на семейные каникулы. В моей памяти все происходило в точности как в сцене из фильма Чеви Чейза «Каникулы»: родители погружали нас в универсал, с чего начиналось наше увлекательное путешествие. Мой папа делал небольшую койку из полотенец и одеял в кузове универсала. Если мы путешествовали поздно ночью, мои сестры дремали посередине, пока я лежал на чемоданах в своей специальной койке и засыпал, наблюдая, с какой бешеной скоростью несется мир за боковым окном.

Обычно мы ездили в Атланту, посещали различные кемпинги и веселились. Затем мы направлялись в Каролину, где навещали друзей семьи. Одно из моих самых ранних воспоминаний о наших путешествиях – как я бродил по ферме. Я помню, как постоянно лазил по сараю и потом засыпал в сене. Я помню, как ездил на тракторе, вдыхая запах горящего топлива. Помню как мы жарили мясо на мангале.

Однажды я чуть не поджарил сам себя. Считается, что ты навсегда запоминаешь одно из своих первых травматических переживаний в детстве, и я достаточно хорошо помню одно в возрасте, вероятно, 4 или 5 лет. В конце отпуска мы были на ферме, и там был электрический загон для коров и свиней. Я помню, как схватился за него, после чего меня ударило током. Этого было недостаточно, чтобы нанести какой-либо реальный ущерб, но достаточно, чтобы заставить держаться от него подальше. Но на меня это не сработало. По какой-то причине я схватил его и не мог отпустить.

- Пожалуйста, помогите! – кричал я, умываясь слезами.

Я кричал и плакал, но моя рука не отрывалась, я не мог ничего сделать. В конце концов, на шум прибежал один из фермеров.

- Ты в порядке? – спросил он.

Ответа не последовало. Я просто продолжал кричать. Он попытался отдернуть мою руку, но у него не вышло. Он быстро побежал к задней части сарая и отключил электричество.

- Все хорошо, приятель. С тобой все в порядке, - сказал он, оглядывая мою, по-видимому, целую руку. – Только я не понимаю, почему ты не убрал руку?

По логике вещей я должен был это сделать, но почему-то не смог.

Фермер привел меня обратно в дом. Когда я зашел, сестры начали надо мной смеяться, так как из-за электричества мои волосы встали дыбом. Меня продолжали дразнить из-за этого всю оставшуюся часть отпуска!

В течение учебного года мама и папа всегда работали сверхурочно, чтобы на нашем столе всегда была еда. У нас был скромный домик с двумя спальнями для пяти детей. По старшинству мы были распределены следующим образом: Карен, Мэри, я, Вирджиния (или Джинджер) и Джон Джон. У моих родителей даже не было собственной спальни. У них был большой раскладной диван, который они выдвигали каждую ночь после того, как мы ложились спать. Спали они в гостинной. В нашем укромном местечке также была старая испарительная горелка, которая хорошо выручала нас в холодные сезоны. Флоридские летние ночи без кондиционера были суровыми. Было очень душно. Как я сказал, мы были менее обеспечены, чем наши соседи, так что летом нам приходилось тяжело. Все, что у нас было – это продух в крыше, который был единственной системой вентиляции, которую мы могли себе позволить.

Наши родители потратили все на наше образование. Они всегда имели достаточно денег, чтобы держать всех детей в частных школах. На самом деле, их было немного, но мы были рады, что могли посещать те же частные школы, что и все наши друзья по соседству.

Когда мне было около восьми лет, я впервые встретился с человеком, который позже будет известен всему миру как «Бессмертный» Халк Хоган. Родители отдали меня в секцию по бейсболу, когда мне было лет 7. К этому времени Терри Болеа уже был легендой на поле.

Я уже не раз к тому времени слышал возмущения по поводу Терри. Все команды протестовали против него. Тренеры команд оппонентов ненавидели его. А все по той простой причине, что в 11 лет он был уже выше большинства родителей! Все родители возмущались, что то, что он играет против их детей, это несправедливо. Но это не имело значения. Терри хотел играть в бейсбол, и никто не мог ему этого запретить.

Терри действительно был самым большим ребенком во всей детской лиге. Он был зверем. В 11 лет Терри был 180 см ростом и весил 90 кг. Он был намного больше остальных игроков, и в его тени на поле могла поместиться вся команда соперников. Отец Терри, Пит Болеа, был одним из тренеров. К 12 годам Терри был уже больше, чем его собственный отец.

Будучи на три года моложе Терри, я помню, с каким уважением на него смотрел. В первой его игре, которую я увидел, Терри так сильно ударил по деревянному ограждению, покрытому спонсорскими знаками, что оставил там вмятину. Под мячом остался целый кратер! В следующий раз он ударил по мячу так сильно, что тот пропал из поля зрения, скрывшись где-то далеко за деревьями.

Терри был неимоверно силен для своих лет. Тем не менее, в 12 лет он был довольно неуклюжим, его бег на первую базу выглядел очень нелепо. Он не мог хорошо бегать из-за своих огромных размеров. Но это не имело значения. В случае хоум-рана, вокруг баз он мог просто спокойно пройтись, что случалось достаточно часто.

Я хотел быть похожим на Терри. В то время наша команда была на коне. Мы были лучшими в нашей возрастной категории. Во всех командах отец кого-нибудь из игроков выступал в качестве тренера. Большинство из них были бизнесменами и имели довольно серьезную работу. Они могли немного потренироваться в течение часа перед игрой, но что касается реальной практики, ни одна из команд никогда серьезно не тренировалась. Никто кроме нас.

Наш тренер был фанатом бейсбола. Он просто жил бейсболом. Из-за этого мы регулярно тренировались и стали смехотворно дисциплинированными по стандартам детской лиги. Мы могли делать то, чего другие команды даже не понимали. Не часто можно увидеть, как игрок детской лиги зарабатывает два или даже три аута одним броском! Мы просто уничтожали остальные команды. Из-за рекорда нашей команды лиге даже пришлось ввести специальное «правило десяти пробежек». Это правило гласило, что если мы делали десять пробежек без сопротивления, то после четырех подач игра прекращалась, что бы мы не так сильно пытали соперников.

Собственно, после введения этого правила, число подач за игру редко было больше четырех. В моей памяти все еще остались эти кадры. Я покидал поле, смотря на игроков проигравшей команды на скамейках, и все дети плакали. Так что мы повторили успех команды Терри, против которой тоже никто не хотел выходить.

Члены нашей команды каждый год посещали крупные городские турниры. Я помню, в 10 или 11 лет я попал в звездный состав. Там я встретился с Уэйдом Боггсом. Его отец был одним из тренеров, и я играл в его команде. Я любил бейсбол. Это была моя страсть, меня тянуло к нему. Я был приличным нападающим, хорошим питчером и кетчером. Думаю, я мог бы стать профессиональным игроком, если бы остался играть.

У родителей моего приятеля Ната была служанка, которая практически меня воспитала. Она была настоящей милой леди по имени Джейни. Мама работала в больнице, а отца, как я писал ранее, иногда я мог не видеть целую неделю, поэтому именно Джейни занималась нашим воспитанием. Я был похож на приемного ребенка. Она всегда заботилась о нас, за что мы были безмерно благодарны и старались тоже в силу своих возможностей ей чем-нибудь помогать. Я часто ходил ловить рыбу на Бульваре Бэйшор в Тампе с моими друзьями. Для тех, кто не знаком с этим местом, у Бэйшор есть длинный непрерывный тротуар вдоль дамбы. Он был действительно длинным.В нашем распоряжении были почти 9,5 км, мы успели наловить тонны рыбы. У нас неплохо выходило, хотя не всегда улов был хорошим. Бывали дни, когда нам попадали одни только желтохвосты. Но, как сказала Джейни, «во фритюре - все вкусно». У Джейни было 12 детей, так что голодных ртов было предостаточно. Будучи бедной, она очень ценила наши усилия. Мы старались поймать столько рыбы, сколько могли. В один прекрасный день мы с Нэт как всегда хорошо проводили время в доме Джейни. Мы приступили к работе над старым велосипедом. Джейни сказала нам, что он неисправен, но попытаться же ведь стоило? Конечно у нас получилось привести его в рабочее состояние, так что в этот раз мы решили съездить на рыбалку на нем.

Мы вдвоем ехали по главной дороге. В итоге мы выехали на шоссе. И в это время позади нас послышались сирены. К нам подъехала полицейская машина, и нам пришлось остановиться. Полицейский подошел и спросил наши имена. Мы подчинились.

Вы знаете, что вы нарушаете правила? - отрезал он. - Я не могу позволить вам уехать отсюда. Вероятно, нам придется конфисковать ваше транспортное средство.

Полицейский исчез и позвонил на станцию, сообщив наши имена, после чего вернулся к нам из своей машины. В этот раз заговорил он уже по-другому. Было очевидно, что все знали, кем был мой приятель. Он был сыном довольно обеспеченного чиновника. Кто-то на станции должен был сказать офицеру: «Лучше не связываться с этими детьми». - Будьте осторожны, ребята. Можете быть свободны, - сказал он. Он ничего не забрал, а нам все сошло с рук. А теперь, после истории с хорошим концом, для баланса нужно вставить что-нибудь жуткое.

Я был обыкновенным средним учеником. Я никогда не напрягался по поводу учебы. Я редко делал домашнюю работу, хотя и был хорошистом. Это было до расцвета видеоигр и мобильных телефонов. И телевизор я тоже не особо часто смотрел. Чего нельзя было сказать о моих родителях. Они частенько смотрели «Молодоженов» на черно-белом телевизоре, который и телевизором то можно было только с натяжкой назвать. Я не был большим фанатом Джеки Глисона, мне больше по душе был Стартрек. По большей части, если я не был в школе, я играл в «пни жестянку» или в лапту. Но во что бы я ни играл – это всегда были игры на свежем воздухе.

Когда я стал немного старше, все, чем я хотел заниматься - это охота. Каждые выходные я общался с людьми из нашего района. Мы отправлялись в некоторые из самых отдаленных районов, которые Флорида могла предложить для наших авантюрных походов. Мы часто собирались и направлялись к северу от Тампы на Кипарисовое Болото. Мы прогуливались по полям, которые во влажные сезоны наполнялись водой, а затем высыхали в межсезонье. Они были идеальным местом для привлечения голубей, уток и диких индеек.

Прекрасная была компания. Я многому научился у них. В большинстве случаев наши поездки больше походили на сафари, чем на охоту.

Наблюдать за дикой природой нам нравилось даже больше, чем поиск острых ощущений от охоты. Часто мы насыпали зерно для голубей или уток на поле. Это было незаконно в качестве приманки, но мы часто просто кормили их, чтобы наблюдать за скоплением. Серьезно, я мог наблюдать за этим часами. Тысячами птицы слетались на землю за бесплатной едой, хотя порой казалось, что их было и того больше. Другой способ взаимодействия с дикой природой заключался в том, что бы наблюдать за кормлением уток, сидя в джипе в полуметре от пруда. Невероятно красивое зрелище.

Когда я был ребенком, я помню, как часами скрывался между пальметто и соснами, просто чтобы покормить индеек. Мы могли отследить их по опавшим листьям.

Иногда мы с Нэтом пытались заставить его старшего брата Джеффа пойти с нами, но он этого не делал. Однако его маленькая сестренка Террил была тем еще охотником в душе, и она всегда была с нами. Мы вставали в 4:30 утра перед школой каждый день и бросались в лес, чтобы отправиться на «охоту». В основном, мы просто спускались к воде и кормили своих уток и индеек, а затем торопливо возвращались, чтобы успеть в школу. Когда школа и все виды спорта, которыми мы могли бы заняться, заканчивались, мы ужинали, а потом возвращались на ночную охоту.

Да, звучит не особо безопасно. По сегодняшним меркам дети в таком возрасте не должны охотиться в одиночку, ното было другое время. Мы были рядом, и наши родители никогда не волновались. Мы слышали об опасностях аллигаторов, но никогда их не видели. Мы потратили кучу времени, прыгая с лодок, но даже не задумывались об аллигаторах в озерах или акулах в заливе. Во время наших охотничьих экспедиций мы так же занимались слежкой за кое-кем. Было одно большое ранчо, на которое мы часто ходили. Огромная открытая площадка, которой владел какой-то богатый парень, которого мы никогда там не видели. Там жил один старый смотритель по имени Гас. Ему было позволено жить там бесплатно, так как он работал там.

Гас был очень крут. Он был престарелым темнокожим джентльменом без зубов и всегда пах виски. Мы раздобыли комбинезоны той же марки, что носил он, и считали его полноправным участником наших экспедиций. Мы понравились Гасу, поэтому он позволял нам бродить по ранчо. Однажды ночью он подкрался к нам, напугал Террил и рассмеялся.

Эй, ребята, - сказал он. – Вы еще за кем-нибудь охотитесь?

Пока нет, - ответили мы.

Я должен кое о чем предупредить вас, - сказал он с беззубой улыбкой. - Вы когда-нибудь видели, как мой скот спускается к озеру?

Конечно, - ответил мой приятель. - Мы видели.

- Они любили спускаться и есть растительность у воды. Но больше они не спускаются, - его голос понизился, после чего Гас нервно оглянулся через плечо для драматического эффекта. – Хотите знать почему?

- Почему?

Кувшинки. Они любили есть это дерьмо, но однажды, - сказал он, снова осторожно оглядываясь, - однажды они усвоили урок. Я с ужасом наблюдал, как 5-метровый аллигатор вышел из воды и вцепился в коровью тушу.

- О Господи! – отреагировала Террил.

- Ага. Тянул ее под воду прямо за голову. Только хвост из стороны в сторону метался – туда-сюда. А потом она совсем исчезла. Он утащил ее и приготовил гамбургеры для своих демонических детей.

- Он просто дразнит нас, - сказал Нэт.

- Твое право мне не верить. Но я это все видел своими глазами.

Затем Гас исчез. Он вложил страх Божий в Террил, и она на некоторое время перестала ходить охотиться с нами. Если мы не хотели с ней куда-нибудь идти, достаточно было просто сказать «мы собираемся на ранчо». Однажды утром перед школой мы вышли покормить наших уток и индеек вместе с Террил. Мы бросали им всевозможные зерна и занимались своими делами и даже не заметили, что Террил скрылась из виду. Затем мы услышали крик.

Ее поймали аллигаторы!

Мы бегали в темноте в поисках сестры Нэта, опасаясь худшего.
Наконец мы ее нашли. Террил лежала на берегу, наполовину в воде.
Мы закричали, а затем мигом бросились к ней. Террил посмотрела на нас, держась за руку.

- Что-то укусило меня!

Я пожалел, что у меня не было с собой пулемета! Мы планировали только кормить птиц этим утром, но никак не сражаться с аллигаторами. Нэт бросился к сестре и поднял ее. Её ноги не работали. Террил держалась за руку и плакала.

Никаких укусов аллигаторов. Скорее всего, это был паук-отшельник, либо черная вдова. Из более чем 20 000 различных видов пауков в Америке только 60 из них кусают людей. Только четыре из них ядовиты; коричневый отшельник, черная вдова, американский бродячий паук и желтосумный колющий паук. Из этих четырех яд только отшельника и вдовы становился летальным для человека. Это была просто глупая удача. Из всего огромного разнообразия ее укусил кто-то из них двоих.

Я слышал предупреждения раньше. Я часто проводил время в сараях с лошадьми. Фермеры всегда предупреждали, что можно взять горсть сена и случайно схватить паука, который может убить человека. Именно поэтому с ними стоит быть осторожнее и именно поэтому всегда нужно выкуривать пауков из походного снаряжения. Тогда мы узнали, почему. Мы срочно отправили девочку в больницу за противоядием. Ее начало рвать. Она жаловалась на головокружение и холод по всему телу. К счастью, мы успели, она вовремя получила противоядие. Помимо мышечных спазмов, рвоты и неприятного следа на предплечье, все было в норме и все закончилось хорошо. Как на счет еще одной жуткой истории?

Я был высоким, тощим и проворным ребенком. Я помню одно лето, я начал играть в баскетбол. Поскольку в школе не было кортов, мой баскетбольный корт был в нескольких километрах отсюда - прямо через дорогу от моей старой начальной школы Святого Патрика. В действительности это был каток, который немного подправили – были добавлены несколько колец, что бы площадка подходила и для игры в баскетбол. Моя сестра Джинджер любила кататься на коньках и танцевать, поэтому иногда я приходил с ней на каток.

Однажды, когда я играл, меня сильно травмировали двое других детей. Они были, вероятно, в два раза больше меня.Сначала они просто играли более жестко, но затем начали переходить границы.

- Извини, чувак, - говорил мне один из парней, когда сбивал меня с ног.

- Ох, извини еще раз, чувак! –говорил другой, снова ударяя меня так, что я падал.

Так было три или четыре раза. Когда стало совершенно ясно, что они пересекают черту, я решил дать им понять, что с меня хватит. После еще одного случайного удара я поднялся, отряхнулся, а затем швырнул мячом изо всех сил в лицо одному из обидчиков.

- Эй, какого черта, что это сейчас было? – другой хулиган посмотрел на мяч, который отрикошетил от лица его друга. – Ты понимаешь, на что ты нарвался?

Тот набросился на меня.

Я вновь схватился за мяч и поразил вторую мишень.

Как говорят в рестлинге, он «получил цвет». Я почти уверен, что сломал нос второму парню. Я знал, что либо мне придется сражаться с ними сейчас, либо они решат сдаться и уйдут. Надеясь на второе, я ринулся вперед, крича, как сумасшедший.

Это сработало. Они думали, что я сошел с ума. Оба встали и убежали, будто только что увидели призрака.

Я ждал, пока мои друзья вернутся с летних каникул, и в это время косил некоторые соседские дворы, немного на этом заработав. А заработал я действительно неплохо. Я толкал газонокосилку по тротуару, чтобы смахнуть траву с дорожки, когда увидел знакомую машину, которая проезжала мимо.

Из машины помахал мой приятель. Он указал в сторону, где он жил, примерно в 4 кварталах от меня, словно говоря мне побежать следом. Я кивнул. Я начал очень быстро толкать косилку и побежал, чтобы догнать его. При этом я споткнулся и упал назад. Газонокосилка поднялась на небольшой холмик, затем откатилась и перевернулась прямо мне на ногу.

Машина остановилась.

Я встал на колени и отодвинул газонокосилку, а затем только понял что случилось. Лезвие пронзило мою теннисную обувь. Носок моего Конверса был полностью красным. Мои глаза наполнились, и я прикусил губу. Я откинул то, что осталось от обуви, и увидел, что у меня неполный набор пальцев. Двух недоставало. Меня отвезли прямо в отделение неотложной помощи Тампы. Оно походило на отделение для бедных, без ремонта и со старым оборудованием. Но я был рад и этому. Самое главное, это была не больница, в которой работает моя мать. Мне не пришлось ждать долго. То, что осталось от обуви, они срезали, после чего принялись все вычищать. Это был было невероятное отвратительное месиво, которое выглядело даже хуже, чем знаменитый матч с ошейниками между Родди Пайпером и Грегом Валентайном.

Лезвие разрезало мой большой палец пополам прямо по центру, это было похоже на змеиный язык. Я имею в виду, что мой большой палец был куском плоти, разрезанным напополам, с которого свисал ноготь. Косилка также полностью отрезала указательный палец, оставив бугорок, похожий на маленький кусочек ветчины. К счастью, они нашли недостающий палец в кроссовке и сразу же положили его в лед.

А пока кто-то имел здравый смысл позвонить моей маме, которая сразу же ушла с работы. К тому времени, когда она добралась в отделение, моя нога была перевязана. Она вбежала, схватила меня и мой отрубленный палец и выбежала оттуда. Мы направились в больницу святого Иосифа, где она работает. Я посидел пару минут, пока моя мама искала лучшего пластического хирурга, которого только могла найти. Ее усилия были не напрасны.

Парень, который вызвался, был хорош. Он быстро взял кожный трансплантат с моей ноги, поэтому у него было достаточно материала, чтобы заменить недостающую ткань моего большого пальца. Затем он взялся за «маленького поросенка, который остался дома» и прилепил мой второй палец к тому окровавленному бугорку.

Без этой операции я бы не мог нормально ходить, не говоря уже о том, чтобы бегать. Этот большой палец действительно необходим для баланса. О спорте вообще не могло быть и речи. Какую ужасную рану можно получить такую глупым образом. Было много беспокойств о том, что если бы они вытащили не всю грязь из моих пальцевых тканей, это могло бы гарантировать мне гангрену. Инфекция могла привести к потере всей ноги.

Слава богу,все обошлось хорошо.

Я пробыл в больнице в течение нескольких недель, в инвалидном кресле около месяца, и уже через пол годая мог подниматься на костылях. Именно в это время я потерял часть своего увлечения спортом.

Мой друг, Джон Гарт, был на год моложе меня, но на год опередил меня в нашей частной школе, потому что был крайне умен. Он перенял эту черту от своего отца. Его отец, доктор Гарт, был великим кардиохирургом в Тампе. В конечном итоге он спасет моего отца спустя годы, когда у него будет сердечный приступ.

Джон был мужиком. У него была новейшая парусная лодка HobieCat 14 с одним парусом, а также 16 с двумя. Какое-то время я не мог играть в бейсбол, поэтому начал тусоваться с Джоном в яхт-клубе Тампы. Это место было безумным. Там тусили почти одни только миллионеры. Я помню парня, который припаркованная там свою 36-метровую яхту. Она, должно быть, стоила миллионы!

И стоит признать, что я оказался в нужном месте в нужное время. Я был в элитном клубе. В конце концов, я стал спасателем в бассейне клуба и успел пообщаться с людьми, которых при иных обстоятельствах никогда бы не встретил. Это было безумие.

Мне давали кучу советов. Мне оплачивали невероятные обеды в ресторане. Меня обучили буквально всему, что нужно было знать о парусном спорте. По сей день я могу управлять 18-метровой лодкой как мастер-лодочник. Я лучше, чем Шкипер и Джиллиган вместе взятые, потому что, в отличие от них, я никогда не разбивал лодку. Вскоре я начал тренироваться с Джоном, чтобы быть его партнером. Его родители были очень благосклонны. У нас было все оборудование, необходимое для успеха нашей лодки. Деньги не были проблемой. Его родители не жалели денег, зная, что это дело, которым мы действительно увлечены. Мы тренировались в очень тяжелых условиях, чтобы подготовиться. Мы тренировались в штормы, работая над парусом и управляя колесом, поэтому мы были готовы ко всему. Мы отлично разбирались в парусном спорте и, наконец, начали профессионально соревноваться в больших гонках.

Мы начали выигрывать. Мама Джона будет возить нас по всем соревнованиям, и мы всегда будем в пятерке лучших. И мы становились еще лучше. Многих забавляло то, что двое парней 15 и 16 лет давали фору опытным знатокам своего дела. Мы были горячи. Супер горячи. Как-то мы даже победили в гонке парня, который буквально изобрел нашу лодку, Хоби Альтера. Моя жизнь действительно была благословлена. Я оказался в нужном месте в нужное время. Но все лишь начиналось. Пришло время средней школы. Я продолжал соревноваться с Джоном, пока мы учились в одной общеобразовательной школе, средней школе Робинсона. Несколько других знаменитых рестлеров, кстати, тоже выпускники этой школы. К примеру, Майк Грэм, Дик Слейтери некоторые другие значимые лица, которые, в дальнейшем, помогут мне с карьерой профессионального рестлера.